Многие спрашивают, о чем будет кино, когда снимут. Я сам не знаю. Только характеристику. В прошлом году, весной, когда со мной выходила уфимская фотовыставка в «Облаках», все снимали меня. Ну, видимо, заинтересовалось московское телевидение снять фильм.

Тяжело иметь одновременно две профессии. Это сначала надо целый день пахать с лопатой, а потом уделить на съемки до 6-12 часов. Конечно, я больше зарабатывал на рекламе. Прошлый раз я за час получил 20 тыс. рублей, а дворником в месяц – 31 тыс. рублей.

В то время, кроме дворника, я был еще и мусоропроводчиком – два в одном. Получается, каждый день работал без выходных. С 6:00 до 17:00 я дворник, а с 17:00 до 20:00 – водопроводы чистил. Для фотосессий отпрашивался. Я заранее отрабатывал или звонил начальнику, говорил, что не смогу прийти. Естественно, каждый руководитель мог понять меня: что человек резко поднялся, его снимают, это всем приятно.

Не там чисто, где постоянно убираешься, а там, где не гадят. Ну ты же не будешь 24 часа сидеть и подбирать бычки, семечки и так далее. В детстве нас постоянно ругали, заставляли, чтобы мы мусор строго в урну кидали. У нас же такого нет сейчас в России.

В период коронавируса нас посылали обрабатывать подъезды, не предупредив, что там прошел больной человек. Сначала белизной обрабатывали внутри – ручки, почтовые ящики, подоконники, стены, и всё. Пахло так, что мама не горюй, и мы сами уже отравились этой химией. Потом стали привозить специальную жидкость, она хотя бы не пахла. А за вредность платили 350 рублей. А вы говорите, что дворники много получают.

Сейчас в моей квартире сделали капитальный ремонт полностью, евроотделка. На деньги подписчиков. Однако крыша до сих пор протекает.

Сколько ни жалуйся, сколько ни критикуй это ЖЭУ, они уже просто смеются над этим. Крыша в одном месте протекла. У меня новые обои начали отходить. Делать надо, конечно, капитальный ремонт, но его обещают только к 2030 году.

Я говорю: «Ладно, тогда потерпим, пускай тогда дальше топит, и пускай все сломается, сорвется». Я больше говорить не собираюсь, потому что твердить одну и ту же фразу – это уже каждому надоест. А вообще, пока ты был на пике славы, все хотели помочь. Как только пик ушел, ты уже забытый человек.

Я уволился где-то в марте этого года из ЖЭУ. Стал просто чисто отдыхать.

Случилась такая ситуация. Перешел в новое ЖЭУ. Обещали зимой в районе 40 тыс. рублей зарплату, но чем больше говорят, тем меньше получаешь. По правде, самое большее – 25 тыс. рублей выходило. К тому же я не ожидал, что дом двухподъездный. Его надо с двух сторон чистить. Уволился.

С тех пор отдыхаю. Отпуск сам себе оплачиваю, пока практически не работаю. Разве что помогал парализованной бабушке за 500 руб.

Вообще, мечта у меня – жить в деревне. Взять участок, завести там небольшую живность, например, курочек. Сейчас же в интернете есть все, чтобы человеку жилось нормально.

Фотосессию, рекламу я бы тоже хотел побольше делать. Многие мои подписчики говорили, чтобы я бросил работу дворника и перешел на фотосессии и рекламу. Ну раз многие хотят, чтобы я был рекламным человечком, почему бы и нет, если у меня так хорошо получается? Одно другому не мешает. Но вы сами знаете состояние сегодняшнего мира.

Я раньше хотел найти маму и папу, ко мне приезжала бабушка. Но мне сказали, что их лучше не искать: «Если найдешь, то останешься без ничего». И я не стал.

Когда я был маленьким, один доктор меня постоянно возил туда-сюда в больницу. Первоначально он обо мне заботился, а потом меня перевезли в другой район. Прошло столько времени, и только этот зубной врач меня запомнил среди всех, кого лечил. Видимо, я был спокойный, податливый человек, не кричал. И он всю жизнь меня искал, и все-таки нашел. Сам он живет в Октябрьском, у него есть взрослый сын.

Я вообще помню, что несладко живется детдомовскому человеку в детстве. Тут 50 на 50: будешь богатым или нищим. Многие теряются в жизни, но тут не виноват учитель, только сам человек. Потому что не учился, у него не было стремления жить.

Я вообще семейный человек, хотел бы, чтобы у меня были свои дети, чтобы я приходил и радовался. Я бы делал все, чтобы дети никогда не нуждались ни в чем.

Но у меня полоса невезенья с девушками. Или недопонимают, или хватают того, чего не хотят. Я этого в жизни понять никак не могу. Я себе поставил жирную точку – лучше любить самого себя. Хватит всех любить, на всех сердца все равно не хватит.

Я сначала не верил. Раньше же нас, детдомовских, не обязывали быть такими. В школе тоже вся территория закрыта. А в Туймазах не было такой религии, только в больших городах.

А потом, когда к Нине Мироновне зашел как-то, мне 23-24 года было, заметил у нее в уголке иконостас, который делала сама бабаня. После этого во мне что-то ёкнуло, и захотелось окреститься.

Я, с одной стороны, рад, что произошло со мной. Но все время есть заподлянки. В мире нет стабильности: то коронавирус, то с Украиной, то с интернетом случалось, приборами. Но надеюсь, что, если все нормализуется на планете, хотелось бы, чтобы люди понимали, ценили друг друга, уважали, любили. Хранили то, что создано богом, а не разрушали. Сломать любую игрушку – легко, но ее же надо еще сделать. Землю тоже можно разделить на части, но ты ее потом не склеишь.

Мы встречаемся с Алексеем на стадионе «Динамо». Открытое молодое лицо, но взгляд 37-летнего мужчины сквозит мудростью столетнего старца: наследие испытаний, выпавших на его долю.

Мальчишка уносится вперед, Алексей едва поспевает за сыном.
Скрип, скрип…

В походке бывшего спортсмена уже нет той былой легкости. Но Леша научился не обращать внимания на свою тяжелую поступь и любопытные взгляды прохожих. Он жив, счастливо женат, растит двух сыновей, и это – самое главное.

Когда Леша лишился ног, ему было всего 23 года.

Тем сентябрьским вечером поезд мчал Старкова во Владивосток – Леша решил строить бизнес, купить и перегнать на заказ машину.

– Одна из остановок по расписанию была 40 минут. Но ее сократили на полчаса. Этот момент до меня никто не довел. Я в магазине был, этого не знал. Мне продавец говорит: «Беги-догоняй». А я правила-то особо не знал, вижу – поезд набирает ход, его догнать легко. Ну и побежал. Догнал, оступился, упал, 5 минут прошло всего, – вспоминает события того дня Алексей.

Дальше были удар, боль и холод.

– Я думал, что сломал ноги. Прибежали какие-то люди, просили меня не двигаться лишний раз. Я просил воды, мне говорили – сейчас принесем, ты потерпи, полежи, успокойся. Спрашивали у меня кто такой, откуда ты, – рассказывает Алексей.

Сознания Старков лишился только в реанимации – его ввели в искусственную кому.

Осознание того, что жизнь бесповоротно изменилась, и он теперь без ног, к Леше пришло как удар обухом по голове.

– Я пришел в себя, хотел встать в туалет. Одеяло откидываю, а ко мне медсестра подбегает с уточкой, говорит: «Нет-нет, вот, на уточку», – вспоминает Алексей. – Я говорю, мол, зачем на уточку, сам дойду. Потом открываю одеяло, а там ничего нет. Говорю: «Где?» А мне: «Ты, главное, успокойся», и все в этом роде. Мелькнула мысль, что это не со мной, что так не бывает. Вот, в тот момент я понял.

Вспоминать о том, как месяц лежал в больнице в Тайге, прикованный к койке, Леша не любит. Бесконечные перевязки, боль и гнетущие мысли о том, как жить дальше, были его ежедневными спутниками. Еще 4 месяца потребовалось на то, чтобы выявить врачебную ошибку – хирурги забыли в культе нитку – и пришлось по новой пережить ежедневные перевязки.

– Ну, вот тут коленка. Это электрический датчик на мышцах, – показывает Леша на штанины, где угадываются очертания протезов: одной ноги нет до середины бедра, другая заканчивается под коленом. – С телефона можно управлять, здесь батарейка, здесь процессор, здесь блютус.

Рассказ Алексея о том, как работают его протезы, больше похож на инструктаж о работе робота-пылесоса или микроволновки. Лицо мужчины бесстрастно.

– Там установлена программа на сгибание и разгибание ноги, положение тела. Много датчиков, в зависимости от того, как ты наклоняешься, – объясняет Алексей. – Когда мы ходим, мы этого не замечаем – у нас естественный перекат ноги. Здесь за счет гироскопа программа обсчитывает перекат. Если в определенный момент я наступлю на пятку и чуть-чуть споткнусь, начинает плавное снижение.

Протезы Старков получил от Фонда соцстраха. Сначала были простые, тренировочные деревяшки.

Вот что было по-настоящему сложно, говорит Старков, так это найти работу.

– Инвалида никто не берет практически, – пожимает он плечами.
На первых порах Лешу выручала тяга к компьютерам.

– Кому-то нужно починить ноутбук, кому-то наладить компьютер, приносили, я делал, получал за это небольшие деньги. Вот она – прибавка к пенсии, – горько усмехается он. – Потом через знакомых меня устроили в банк, в отдел материально-технического обеспечения.

Но потом банк закрылся, и он снова остался без работы.

С будущей женой Вероникой Алексей был знаком давно, с юности. Но осознание, как он говорит, пришло лишь лет через 10.

– Мы были знакомы, друг ухаживал за ней, она подруга друга. Она такой же друг. Потом из компании все пропали, когда я попал под поезд, и тут Вероника появилась, – в голосе Леши легко угадывается нежность. – Я сам не понял, как быстро все произошло: позвал ее выпить чаю, поболтать. И вдруг понял – я за ней ухаживаю!

Как говорит Старков, родители Вероники в штыки его не приняли, но спросили у дочери в лоб: мол, в омут с головой – хорошо, но ты понимаешь, что вам будет тяжело? Под их давлением девушка растерялась и даже сбежала в Санкт-Петербург – подумать с холодной головой и все взвесить.
А Леша словно только этого и ждал.

– Купил кольцо, сел в машину, 28 часов – и я в Питере был, – смеется он. – Да не было никакого плана. Приехал под окна и просто орал: «Вероника!».
Предложение Веронике Леша сделал в Петергофе.

Больше всего в Веронике Лешу поразила ее загадочность:

– Как книга: открываешь, еще не знаешь, что будет на следующей странице. Она каждый раз открывалась то с одной стороны, то с другой стороны. В каких-то ситуациях спорных, какие приняла решения, как рассудила.

А еще Вероника подвигла Лешу завести Instagram и своим примером вдохновлять других – не падать духом и преодолевать трудности. Так у него и записано на страничке: Мотивационный оратор.